с 29.03.2002
с 10.01.2002
 |
© журнал «Родина-Ru» №3(73)-2018 |
Видимо, не надо объяснять, что такое водка в шаблонно-классическом описании русского человека. Вероятно, большинство читателей также знает, что в брежневские годы водка была универсальной валютой. При цене в 3 рубля 62 копейки, соотносившейся с зарплатой среднего работяги примерно как 1:40, это было не удивительно. За бутылку водки можно было, например, попросить колхозного тракториста вспахать огород. Сегодня такая услуга стоит несколько тысяч рублей, что намного дороже бутылки обычной водки.
В походы, как нетрудно догадаться, ходили и продолжают ходить очень разные люди. Ожидать от них какогото одинакового отношения к алкоголю не стоит. Если человек выпивает дома – он будет делать это и в походе. Ну, разве что, совсем спившийся пьяница вообще не станет заниматься туризмом. Но это уже другая история.
Однако вернёмся к теме нашего рассказа. Первый раз я увидел, как выпивает Игорь Фёдорович в марте 1979 года. Мы шли по местам боевой славы Молдавии. В каждом населённом пункте, который мы посещали, группа останавливалась у памятников героям Ясско-Кишиневской операции 1944 года – одной из самых успешных и победоносных боевых операций времён войны, в результате которой была освобождена советская Молдавия. Страна как раз готовилась отмечать 35-летие этой Победы. Вероятно, именно поэтому Игорь Фёдорович и повёл нас по правому берегу Днестра от города Бендеры через село Каушаны в Пуркары.
Места там обжитые. Почти все пространства между сёлами – либо распаханы, либо засажены виноградниками. Туристам приходится несладко. Мало того, что часто приходится идти по дорогам с автомобильным движением, так ещё и остановиться на ночлег практически негде. По этой причине Игорь Фёдорович заранее, или прямо на месте, договаривался с администрациями местных школ, и мы ночевали в их спортивных залах. Стелили на полу свои спальные мешки, и спали. Всё как у всех.
Но однажды мы то ли не дошли до такого ночлега, то ли так было задумано специально. Руководитель нашёл небольшой лес между сёлами и дал команду устраивать ночлег.
Лес был красивый. В марте месяце в Молдавии уже очень тепло. Днём температура поднималась выше +20°С. Сквозь толстый слой прошлогодней листвы пробивались нежные крокусы. Подлеска там практически не было. Лес был очень редким, светлым и с большой видимостью. Он просматривался насквозь практически от своего начала до самого конца. Ночевать там было одно удовольствие.
Вот только дров там практически не оказалось! А примусами наша группа тогда ещё не обзавелась. Чтобы притащить даже простую сухую палку или ветку, приходилось уходить на поиски чуть ли не за километр. Мы даже залезали высоко на деревья, чтобы срубить там старые сухие ветки! Однако мы были сообразительными мальчиками. Помучившись с поиском палок для костра, и памятуя о том, что дров в лагере должно быть с рост руководителя, мы приняли единственно верное, как нам показалось, решение.
Мы решили срубить все невысокие пеньки, которые были найдены нами неподалеку от лагеря. Ну а что? Дерево там было вполне себе сухое. И толщина этих пеньков была приличная. Да и по высоте они нам подходили – примерно 60–70 см от земли при диаметре около 15 см. Мы бодро взялись за дело, и быстро заготовили достаточное для двух готовок количество дров. После чего спокойно занялись своими делами.
Через пару часов в лагере появился незнакомец. Он деловито прошёл мимо палаток, подошёл к костру, и строго спросил:
– Кто тут главный?
Главный был у себя в палатке, его тут же позвали.
–Здравствуйте! – продолжил незнакомец. – Я инспектор лесничества... – и назвал себя по фамилии, имени и отчеству. Одновременно он вынул из нагрудного кармана своё служебное удостоверение.
Из начала разговора лесничего с Игорем Фёдоровичем мы сразу поняли, что что-то нарушили. Лесничий говорил о том, что все леса тут – высшей категории, водоохранные, и находиться в них нельзя. А тем более – ночевать тут в палатках. А разводить костёр – вообще преступление.
–А из чего вы, кстати, костёр тут развели? – заинтересовался инспектор.
Игорь Фёдорович стал рассказывать ему, что наши девочки собрали несколько сухих веточек, и всё такое... Но опытный глаз лесника уже сам оценил размер углей в костре, а потом увидел прикрытую полиэтиленом поленницу из нескольких пеньков.
–Ах, вот оно что! – заключил инспектор, и пошёл от костра в лес в поисках срубленных нами деревьев. За каждое срубленное в водоохранной зоне дерево полагался крупный штраф и прочие неприятности.
Игорь Фёдорович быстро нырнул в палатку, потом также быстро вынырнул из неё, и направился вслед за лесничим. Мы притихли. Дальнейшее общение лесничего с нашим учителем происходило в режиме немого театра. На расстоянии примерно в 100 метров в этом замечательно прозрачном для обзора лесу мы всё видели, но ничего не слышали. Лесничий быстро нашёл первый укороченный нами пенёк и остановился рядом с ним. Двое взрослых что-то недолго обсуждали. Потом Игорь Фёдорович ещё раз вернулся к своей палатке. Потом они переместились от нашего пенька к большому, старому, замшелому пню, который через минуту превратился в импровизированный стол. На столе Игорь Фёдорович разложил дефицитную сухую колбаску, которая использовалась у нас для перекусов, и поставил две кружки. Он что-то налил в кружки, и они продолжили разговор примерно ещё полчаса после этого. Затем лесник ушёл куда-то в лес, в сторону от нашего костра, и больше не появлялся. А Игорь Фёдорович вернулся к нам.
–Знаете, что вы сделали неправильно в этой ситуации? – спросил он нас.
Оказалось, что мы не просто срубили старый пенёк. На этом пеньке было клеймо, которого никто из нас не заметил. На небольшом затёсе от топора была отметка из двух букв «РУ» – внутри круга. Попов объяснил нам следующее. Лесничий периодически проверяет состояние леса. Если какие-то деревья оказываются неизлечимо больными, они должны быть срублены. Лесничий отмечает их своим клеймом «РУ», что означает «Рубка Ухода». Он ставит по два клейма на каждое дерево, на некотором удалении по высоте друг от друга. Потом в лес направляется бригада лесорубов. Они находят деревья с клеймами, и должны спилить их ровно посередине между метками. Таким образом, одно клеймо оказывается на спиленном дереве, и служит подтверждением законности вывоза спиленного леса, а второе – остаётся на месте. Оно подтверждает, что дерево спилено по указанию лесника.
Мы укоротили давно спиленное дерево, оставив в лесу пенёк без клейма «РУ». С точки зрения лесного порядка – это было нарушение. Это было эквивалентно тому, что мы без порубочного билета спилили целое дерево. И ответственность за это была довольно крупной. Учитывая, что мы спилили не один пенёк, а несколько, проблем нам светило предостаточно. Точнее, не нам, а нашему руководителю, который за всё и всех несёт в походе ответственность.
Игорю Фёдоровичу удалось договориться с лесником о компромиссе. Мы должны были сделать две простые вещи. Во-первых, мы должны были восстановить лес в таком состоянии, в котором застали его, когда пришли туда на ночлег. То есть: мы должны были целиком выкопать все спиленные нами пеньки. Чтобы ни у кого не было и мысли, что здесь чтото было до нас. Выкопанные пеньки мы сожгли в костре. От самого костра после нас тоже не должно было остаться никаких следов! Его не просто залили дефицитной в тех местах водой. Его буквально закопали, чтобы не было видно углей. А ещё – забросали сверху пожухлой прошлогодней листвой.
И, во-вторых, мы должны были очистить лес от любого имевшегося там мусора. Бутылки, бумаги, плёнка и металл, которые можно было найти – всё следовало собрать, и вынести с собой из леса в ближайший посёлок.
Выход с ночлега в тот день был очень поздним. Корни пеньков цепко держались за землю, а у нас не было ничего похожего на лопату. Копали топором. Долго ходили вокруг лагеря кругами, собирали мусор. Попов, видя нашу работу, даже не пытался проверять её качество. Всё и так было ясно.
Урок я запомнил на всю жизнь...
Ах да, я совсем забыл про алкоголь! В том же походе Игорь Фёдорович водил нас на экскурсию на винный завод в селе Пуркары. «Негру де Пуркар» – это, кажется, оттуда. Экскурсия вызвала неподдельный интерес у всех школьников. Нам показали процесс производства вин от начала до самого конца. А в конце экскурсии – полагается посетить дегустационный зал. Но дело было в СССР, и вместо дегустационного зала прямо на улице перед строем школьников просто поставили ведро вина. Эту часть экскурсии я, почему-то, совсем не помню...
...Кажется, Игорь Фёдорович сказал нам, что дегустировать или нет – дело (решение) каждого, и я отказался. А одноклассники мои попробовали. Всё-таки вино было очень хорошим, не зря его регулярно заказывала сама Елизавета II. Отчего в Молдавии его так и называют: «Вино английской королевы».
2018 г.
Об авторе: ШАХНОВИЧ Вадим Игоревич, воспитанник детского туристского клуба «Горизонт» (руководитель – И.Ф.Попов), учитель физики, астрономии, информатики, IT-аналитик, фотограф, историк-любитель, путешественник, кандидат в мастера спорта по спортивному туризму, инструктор туризма.
г. Москва
Предыдущая статья | Содержание РР-3(73)-2018 | Следующая статья
(с) В.Шахнович. Повторная публикация оригинальных материалов сайта grusha.ru в других средствах массовой информации (в том числе - в интернет) запрещена с 01.10.2018
30.12.2018, 17:50